Бунт в колонии. Часть 2
Как я уже писал, 9-10 апреля в ИК-15 Ангарска произошел бунт. Правозащитники сделали по этому поводу заявление с требованием тщательного расследования. Знаю по опыту, как трудно добиться независимого расследования по отношению к людям, находящимся в изоляции, в полном подчинении администрации. Ситуация усугубилась из-за пандемии коронавируса, которой может воспользоваться руководство ФСИН, чтобы затруднить общение заключенных с адвокатами. А между тем следствие уже ведется.
В связи с этими событиями министр юстиции Константин Чуйченко заявил в интервью Российской газете, что члены общественной наблюдательной комиссии Иркутской области, несмотря на карантинные меры, провели осмотр ИК-15 «Председатель ОНК Олег Антипенко подтвердил, что люди по колонии передвигаются нормально, налажен быт и питание, – рассказал министр юстиции. – В ближайшее время по согласованию со следственными органами правозащитники планируют встретиться с осужденными, которые участвовали в беспорядках. Кроме того, ГУФСИН открыло горячую линию для родственников. Они могут позвонить в дежурную часть, чтоб записаться на прием и получить информацию о своих родных. Поэтому все заявления о том, что на территорию колонии не пускают правозащитников, о том, что ФСИН не предоставляет информацию – не соответствуют действительности».
Благостная картина о быте и питании заключенных, описанная министром юстиции, позволила ему сделать такой вывод: «Есть информация о том, что данный бунт был срежиссирован извне, эти же люди проплатили так называемых «правозащитников», которые до сих пор пытаются раскачать ситуацию в масс-медиа…»
Теперь расскажу о том, что происходит на самом деле – исходя из той информации, которая имеется у меня как одного из «так называемых правозащитников».
Около 300 заключенных вывезено из ИК-15 Ангарска. Девять пострадавших во время подавления силовиками акции протеста поступили с травмами в медицинский изолятор при ИК-6 в Иркутске. Еще часть заключенных была переведена в СИЗО-1 Иркутска и СИЗО-6 Ангарска. Есть информация, что заключенных вывозили и в другие учреждения. Где кто находится, родственники и правозащитники не знают.
На протяжении пяти дней у адвокатов и правозащитников нет доступа к 300 заключенным, среди которых есть предполагаемые зачинщики бунта, участники и пострадавшие. А следствие над ними все это время активно ведется.
Руководители УФСИН Иркутской области выпустили распоряжение о том, что адвокаты могут пройти в колонию и СИЗО только вместе со следователем. Такое распоряжение признано Иркутской адвокатской палатой незаконным, но даже оно не работает – следователи оказались вне досягаемости адвокатов. Адвокаты до сих пор не допущены к своим подзащитным.
У адвоката Дмитрия Дмитриева ордер на защиту Антона Обаленичева, с избиения которого начались события в ИК-15. Время идет, и есть опасения, что руководству ГУФСИН удастся скрыть следы травм на его теле.
Адвоката Вячеслава Иванца, имеющего ордер на защиту девяти заключенных, не пропускают в мед. изолятор при ИК-6. Наверное, тоже ждут, когда раны зарубцуются.
Горячая линия, якобы открытая для родственников осужденных, не работает. Растерянные и возмущенные родственники подали в администрацию Иркутска заявку на проведение 10-тысячной протестной акции. Она, конечно, не будет удовлетворена, но, если не снять напряжение, беспорядки могут перекинуться на город. А ведь успокоить родственников несложно: достаточно дать возможность каждому заключенному позвонить по городскому телефону своей семье.
Для того чтобы изобразить открытость обществу, председателю иркутской ОНК Олегу Антипенко дали возможность посетить ИК-15 в сопровождении начальника ГУФСИН. Но надо понимать, что в этой колонии после отсева 300 остались только те, кто не обвиняется в бунте. Они, естественно, открещиваются от любого разговора по этому поводу, особенно в присутствии руководителя тюремного ведомства.
Итак, что мы имеем на сегодняшний день? К 300 заключенным, вывезенным из ИК-15, с которыми наверняка активно работают следователи, не допущены адвокаты. Именно этого опасались правозащитники, когда писали свое заявление. Но именно это и произошло.
А как эту ситуацию понимает министр юстиции, который вполне удовлетворен ходом расследования и, более того, обвиняет правозащитников?
У меня к нему несколько вопросов:
1. Считает ли министр законным недопуск адвокатов к подследственным в течение 5 дней?
2. Согласен ли он, что допуск адвокатов возможен только вместе со следователем, что очевидно подразумевает отсутствие конфиденциальности в общении? Именно такое объявление висит на входе в СИЗО-1 Иркутска.
Постановление администрации ФКУ СИЗО-1 (фото Адвокатская Газета)
3. Считает ли министр необходимым использовать свою высокую должность, чтобы добиться немедленного допуска адвокатов к их доверителям? 16 апреля они с 10 утра будут стоять у дверей СИЗО-1 и ИК-6.
4. Считает ли министр, что этот мой текст – очередная попытка раскачивать ситуацию в масс-медиа?
Фактически высказывание министра юстиции по поводу правозащитников можно рассматривать как обвинение со стороны высокого должностного лица РФ. Чем же отличается его позиция от той, которую высказал Рамзан Кадыров в адрес правозащитного журналиста из «Новой газеты» и самой «Новой газеты»? Пожалуй, только тем, что его слова прозвучали более вегетариански.
upd от 16.04:
Сегодня утром адвокаты В.Иванец и Д.Дмитриев пытались пройти к своим доверителям. Иванца не допустили, сославшись на распоряжение главного санитарного врача ГУФСИН, при этом сам документ не показали. Ситуация с Дмитриевым более типичная. Сказали, что у Обаленичева адвокат якобы уже есть, фамилию назвать отказались. Сестра Обаленичева, которая присутствовала при этом, сказала, что ни с кем, кроме Дмитриева, семья соглашения не заключала. От президента Адвокатской палаты Иркутской области известно, что заявка на гос.адвоката для Обаленичева на поступала.
Лев Пономарёв
