Камертон Ковалева
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
С небольшим опозданием хочу почтить память Сергея Адамовича Ковалева своими краткими воспоминаниями. Считаю своим долгом высказаться о том, какое влиянии он оказал на меня и на правозащитное движение.
Жизнь Сергея Адамовича – грандиозное явление. Для правозащитников это тот камертон, по которому можно сверять свои действия. Разногласия с Ковалевым у многих из нас бывали, но если их становилось много – следовало задуматься. Для оппонентов он был враг, в советское время получил по полной: 7 лет колонии и 3 года ссылки. А для политиков либерального толка присутствие в их рядах Ковалева с его жестким требованием «нравственности в политике» было неким знаком отличия и иногда служило оправданием компромиссов с властью: мол, мы вместе с Ковалевым.
Я много сотрудничал с Сергеем Адамовичем в постсоветское время. Большинство диссидентов тогда игнорировали участие в политике. А Ковалев решился. Этому предшествовал его разговор с Андреем Дмитриевичем Сахаровым, которому я был свидетелем. Тогда на вопрос Сахарова, пойдет ли он на выборы, Сергей Адамович ответил: «Да нет, не готов». Но Андрею Дмитриевичу удалось переубедить его. По рекомендации Сахарова Ковалев выдвинул свою кандидатуру и в 1990 году был избран народным депутатом РСФСР.
Он почувствовал, что может влиять на ситуацию и видел свою задачу в том, чтобы сделать политику нравственной, уберечь молодую демократическую власть от Realpolitik. Своими действиями, плодотворной работой Ковалев сформировал стандарты государственной правозащитной деятельности – и в этом его вклад уникален.
Когда Ельцин стал президентом, он предложил Ковалеву фактически стать своим советником – возглавить комиссию по правам человека. Одновременно он был выбран председателем парламентского Комитета по правам человека. Все соответствующие законодательные инициативы проходили через этот комитет. При его активном участии писалась Конституция РФ. В 1993-94 годах Ковалев стал первым уполномоченным по правам человека России, выбранным парламентом.
Однако его сотрудничество с властью длилось недолго, оно закончилось из-за непримиримых разногласий. Прежде всего – из-за военных действий в Чечне. Ковалев пытался остановить войну и делал для этого очень много. Многократно выезжал в Чечню, часто оказывался под бомбежками. Вспомним его подвиг, когда он вместе с другими правозащитниками в Буденновске стал заложником. Фактически он спас сотни жизней.
При Путине Ковалев не стал принимать участие в работе государственных правозащитных структур. Тем не менее и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, и член Совета по правам человека при президенте Людмила Алексеева регулярно советовались с ним. Но сам он никаких иллюзий по поводу новой власти не испытывал и сотрудничать с ней не собирался.
Я хорошо помню совещание Координационного совета демократических сил в начале 2000 года, когда решался вопрос о поддержке Владимира Путина на предстоящих выборах. Доминировали на этом собрании представители партии СПС. Ковалев наотрез отказался поддержать кандидатуру Путина, несмотря на то что ее настойчиво предлагал сопредседатель СПС Анатолий Чубайс. Большинство поддержало предложение Чубайса. Насколько я помню, из всех присутствовавших только мы вдвоем публично резко выступили против.
А через год на Чрезвычайном всероссийском съезде в защиту прав человека Сергей Ковалев, являясь основным докладчиком, говорил: «Какова же идеология этой новой команды? Это державность, это так называемый порядок, который всё чаще откровенно называют «управляемой демократией», это патриотизм, выражающийся главным образом в поисках внешних и внутренних врагов России».
Такой диагноз поставил путинской власти Сергей Адамович Ковалев в 2001 году, когда общество еще питало какие-то иллюзии. Прошло 20 лет. Сейчас мы можем оценить слова Ковалева. Возможно, это самое лаконичное и емкое определение путинизма.
Лев Пономарев
