Обмен всех на всех
Владимир Зеленский в своем недавнем интервью сказал, что первое его предложение, когда к нему обратились с вопросом о военнопленных, был обмен всех на всех.
«Предложение было первое: давайте всех на всех поменяем, – сказал президент Украины. – Необязательно действовать какими-то общепринятыми канонами – мол, дождемся конца войны или надо еще набрать. Я не понимаю, зачем это. Я считаю, что есть договоренность менять всех на всех. Вот есть там сегодня столько-то – давайте поменяем на столько-то».
Владимир Зеленский выразил сожаление, что не состоялся обмен пленными в ходе Минского процесса. «Наши списки мы передали, копию отдавали в ОБСЕ; копии все я отдал, так как там еще были и по крымским ребятам вопросы. Передал на всякий случай. Мы передали списки туркам, немцам, французам, русским. Всем передали – и специально ОБСЕ. Чтобы не было потом никаких вопросов. Все закончилось. Никого они нам не поменяли, никакие всех на всех не сработало тогда».
По словам украинского президента, в списках пленных и убитых российских солдат есть молодые люди 2003 и 2004 года рождения. «Мы хотим их передать, мы хотим отдавать. Мы не хотим держать трупы, вы же это прекрасно понимаете. Мы хотим, чтобы они уехали. Они сначала отказывались, потом там еще что-то. Потом какие-то мешки нам предлагали. Слушайте, ну это все выглядит, ну… Я даже не знаю… Знаете, у нас у всех, наверное, что-то в жизни было, когда уходили люди – даже не близкие люди, не родные… Слушайте, даже когда собака или кошка умирает, так не поступают. Это в общем, как… Это мусорные пакеты», – прокомментировал Владимир Зеленский действия российской стороны. По его словам, это страшно потому, что когда отношение такое к своим, то какое же отношение к другим.
О том, что необходимо добиваться обмена всех на всех, причем начиная с 2014 года, говорила и ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова. «Сначала это было ощущение, что я вернулась в 95-й год. Конечно, это было ощущение жуткое. <…> Слишком быстро все происходит. То есть это опять получается тот же Грозный, где они там лежали, эти погибшие – две с половиной тысячи, почти месяц, пока их не обглодали, и потом героические наши ребята ростовской лаборатории каждого не опознавали. Никак не хочется повторять», – заявила Валентина Мельникова.
По словам правозащитницы, у них есть списки, которые вывешивает украинская сторона. Она склонна верить этим спискам, потому что они поименные. «Если сейчас очень быстро заставить всех собрать, всех обменять, тогда не будет пропавших без вести», – отметила Валентина Мельникова, но у нас никто этого не понимает. «Поскольку наши не имеют привычки собирать тела погибших и не всегда подбирают раненных, то могут быть всякие истории, дешевле написать: пропал без вести», – добавила она.
Другой вопрос, по словам Валентины Мельниковой, состоит в том, что российская сторона не говорит, где она держит тела погибших украинцев и где она держит попавших в плен украинцев. «Если у вас украинских пленных нет, значит вы их всех постреляли. Где тела?» – задалась вопросом правозащитница. Она указала на то, что есть международный документ, согласно которому необходимо проявлять уважение к телам погибших, а также соблюдать право семьи похоронить своего родственника под его именем и в соответствии с традициями семьи. «Вообще у нас никто про это не знает и не знал никогда», – отметила Валентина Мельникова.
Фото: https://kovi.ru
