Алексей Соколов: «Больные заключённые — это часть общества, но власть жестоко поступает с ними».
Правозащитник о положении заключённых в колониях во время пандемии.
ЗПЧ в регионах
Заключенный-мусульманин имеет право молиться в камере, и суд с этим согласился.
Уральские правозащитники доказали законность его прав на проведение религиозных обрядов в тюремной камере.
В ЛИУ-51 заключенные спали на рабочих местах, чтобы не заразиться COVID-19.
В ситуацию вмешалась прокуратура.
Сергей Вальков: «На меня рукой махнули: пройдёт, значит пройдёт»
О правах человека, депутатах, оппозиции и Михаиле Мене.
Родственники заключённого из ИК-15 Ангарска требуют допустить к нему адвоката по соглашению.
Они вышли с одиночными пикетами к зданию суда.
Любовь Мосеева-Элье: «О судебном мониторинге».
Условия, в которых проводят судебный мониторинг правозащитные организации, часто сложнее, чем у ОБСЕ.
Участие Калужского движения в коалициях общественных организаций.
О работе правозащитников с другими общественными организациями.
31 августа в Ульяновский областной суд рассмотрит административное дело правозащитника Игоря Топрокова.
Эксперт НОО «За права человека» в Ульяновской области уверен, что этот процесс — преследование его за правозащитную деятельность.
Что скрывает ГУФСИН?
Как уральские правозащитники посетили ЛИУ-51.
Иркутские правозащитники получили письмо от матери одного из осуждённых, пострадавшего в ходе акции протеста в ангарской колонии.
Со слов матери осуждённого, он жаловался на избиения со стороны силовиков.